Следующий
Содержание

Предыдущий

 

СКАЗ
ПРО «ШАДРИНСКОГО ГУСЯ»


Присказка

Сколько живу – удивляюсь я снова и снова:
Урожаиста Русь на острое слово!
В иное – как будто насыпали перцу;
А услышишь другое – 
ровно Христос по сердцу
Босиком пройдется, - 
столько в нем благодати!
А порой ругатель такие отыщет стати,
Такие эпитеты и метафоры вдруг проглянут, -
И смех и грех!
С непривычки аж уши вянут!
Откуль пошло оно, где исток свой находит?
И ведь веками живет в обиходе,
Передаваясь от дедов к внукам
Российской словесности нашей наука.
Сколько стоит за иной обиходной фразой
Разных историй, бывальщин, побасенок, сказов!
Ненароком ведь голову можно сломать,
Гадая – чем славилась Кузькина мать:
Красой ли, особенной статью женской,
Ухватистой ловкостью деревенской?..
Али, к примеру, такое попробуй сказать:
В чем провинилась Сидорова коза? –
Ведь не зря же лозу об нее обломали… 
Но история помнит первопричину едва ли.
А ты новой мыслью уже очарован:
Аникина – чем отличилась корова?
И осла Буриданова косточки бренные
Вправду ль легли меж соломой и сеном?
Знаменита – чем уха у Демьяна
И фасон особый Тришкиного кафтана?
Загадки останутся в присказке пусть,
А героем бывальщины станет ГУСЬ…
А впрочем, работа свой план покажет:
Что стоит – украсит, что надо – увяжет.

* * *

Глава первая

В преданиях, братцы мои, говорится,
Что гусь – благородная, дескать, птица.
Во время былое гусиные стаи –
Случалось порой – города спасали.
А «шадринский гусь», как это ни странно,
Начало выводит… от таракана!
История эта, ни много ни мало,
В свет божий вышла из-за Урала;
Во времена почти что былинные –
Императрицы Екатерины, -
Той, что в народе Великой прозвали
За государственный ум,
острый язык и так далее…
Город Шадринск – на реке Исети.
Кому ведомы географии эти, -
Тот знает, каковская там глухомань:
Медвежий угол; Тмуторокань.
Нонеча, правда, там поприглядней,
А в те поры – не сыскать безотрадней.
И в том городке над Исеть - рекою
Сгорела изба калашницы Прасковьи.
А от нее – уж такое случилось дело –
Полгорода Шадринска в одночасье сгорело.
…Слово за слово, лыко-мочало, -
Отсель моя сказка берет начало…

* * *
Глава вторая

…Воевода Шадринска, Голиков Алешка
В энтот день похмельем страдал немножко.
Брандмейстер в отключке, а дальше по чину –
Кто в стельку пьян, а кто – вполовину.
Проспамшись, отпились рассолом в избытке,
Подсчитали от пожару убытки;
Раскумекали, что казны на отстройку нету, -
Поскольку пропито все до монеты.
Пожар же пришелся весьма кстати,
Дабы списать все то, что растратили.
Составили рапорт на бумаге глянцевой
И отправили пакет по инстанции.
Отписал воевода шадринский в нем:
«Датировано июля – таким-то днем.
Понеже засухой летось скорбело, -
Милостью Божьей – полгорода погорело.

А по приметам – и того более:
Тараканы ушли из городу в поле.

Народ же, видючи эту картину,
Пожару ждет на остатнюю половину.
Не будет ли высочайшего повеления –
Самим придать ее испепелению;
Да новый город возвесть на ином месте –
С церквами, с острогом, -
чтоб честь по чести.
Потребна казна, чтоб покрыть наш разор.
Остаюсь, воевода, секунд-майор…» 

* * *
…Почта в ту пору –
мешкотное, братцы, дело –
Кружным путем – полгода письмо летело
От яма к яму, - ведь лошадка – не птица;
И к Рождеству достигло столицы.
На бюрократов с недельку еще накинем, -
Но наконец-то пришло оно к Екатерине.
Императрица стряпню прочитала
И битый час над рапортом хохотала.
Затем, маленько поуспокоясь,
Наложила резолюцию своей рукою:
«Хорош, шадринский гусь! Толков!
Любопытно бы было взглянуть – каков!..»

* * *

Глава третья

…А к весне уже следующего года
Мнение это достигло воеводы.
И уж такой переполох там поднялся! –
Понял служивый, что излишне заврался.
Топором нависло над ним лихо;
Не мешкая, надобно искать выход.
Вот тут и возник на его порожке
Писец канцелярский, прозваньем Ерошка.
«Имею, мол, средствие –
горе избыть воеводино;
Дозвольте словечко сказать,
высоко – благородие…»
И, ожидаючи, глазки хитрющие – вниз…
«Ладно. – Сказал воевода. –
Сидай, объяснись…»


Перекрестился Ерошка: 
«Господи Сусе, -
Извольте взглянуть – вон в калужине – гуси.

Императрицы волю исполнить –
зело похвально.
А что, коль желанье ее выполним мы – 
буквально?
Сам я, к примеру, в столицу доставить беруся
То, что просила она – натурального гуся.
Да не впусте, а с рецептом вкуснейшего блюда.
Так, на гусе, мы, пожалуй, объедем остуду…»
«Ладно, - решил воевода, раскинув мозгами, -
Будь - ин по твоему. Женское сердце – не камень.
Суд победителя – только лишь времени трата.
С добрыми вестями жду из столицы обратно…»

* * *

Глава четвертая

…Произведенный в послы из крыс канцелярских,
Ерошка сменил на цивильный тулупчик рясу.
И, ощущая себя «значительной птицей»,
С гусиным обозом выехал писарь к царице.
Эх, дорога!
Российская – на особицу.
К ней нормальный ездок и не приспособится:
Буераки да рытвины, кочкарник да гать… -
Сколько Русь стоит,
столько будут дороги ругать.
Человеку-то просто: размял затекшие ноги,
Сошел с повозки, посидел у дороги;
Но вот что Ерошку сразило грустью:
Захирели верстов через триста гуси
Да и не диво – тряска, жара, теснота;
Не развернуться в клетке, - скука да маета.
К воле привышные, скоренько птицы устали
И в результате жрать перестали…
Понял посланец – потребна гусям остановка;
Ведь перемрут – перед императрицей неловко.
А поскольку ехал он с приличным шиком, -
Поелику – посол к государыне, мол, великой, -
Не посчитал бывший писарь за грех
Бивак обустроить в Пермском монастыре.
В сад монастырский пустили гусей пастись, -
Вольный, мол, воздух выветрит ихний каприз.
Не ест, окаянная птица, - хоть плачь!
На счастье случился рядом драгунский трубач.
«А ну-коли музыкой
разогнать их лень попытаем!»
Собрали оркестр полковой,
между яблонь поставили;

Капельмейстер палкой взмахнул,
да ка-а-ак –
В полную мочь – грянул оркестр трепака! 
…Мигом одурь слетела с гусиной стаи, -
Затрепыхались, на лапы поспешно встали.
А с ними и братия, -
даром, что день был постный, -
Засучила коленками;
застоялые – скрипнули кости…
Раскумекал Ерошка:
монастырской братии 
Надобно хоть капельку демократии;
Либо – аэробики добрую толику, -
Как стакан вина – похмельному алкоголику.
Что уж говорить о гусиной стае !–
Неспроста оне питание потреблять перестали. 
Хоть малого развлечения – а надо
Что человеку, что – гусиному стаду.
Обгрызя эту мысль,
как собака – черствую булку,
Ерофей за пятак приобрел
музыкальну шкатулку.
И таперича на кажном привале –
Гуси важно заграничный менуэт танцевали..

* * *
Глава пятая

….А назавтре опять потянулась дорога.
Только отсюль уже ехали с осторогой:
Через кажную сотню верст царскую птицу
Выпускали из клеток – на зеленях порезвиться.
И стал гусь веселый, солидный, гладкий, -
Сразу видать – все со здоровьем в поряде.
…Оренбург позади, Самара, Рязань, Москва –
Лесов поменее тут, все больше степная трава.
Оттоле на полночь поворотил их тракт;
Стали ельники гуще да студеней ветра;
Да дождей поприбавилось, -
то-то уж гуси рады!
Таким манером доехали до Новуграда.

А уж молва впереди них – легкой птицей:
Из сибирских краев, мол, 
посольство едет к царице.
…С хлебом-солью встречать их вышли заранее,
И тут же повезли в дворянское собрание.
Вперевалочку ковыляют гуси по паркету, -
Чистый смех!
Да нельзя – 
супротив этикету. 
Зато дамы новгородские – «ох» да « ах» -
Ровно птицу-жар углядели в гусях.
Губернаторша умилилась:
«Счастливая птица!
Надо же, - вас будет кушать императрица!!!»
Самой бы толику экого счастья, -
Любой иной была бы рада напасти…

* * *

Долго ли, коротко –
дочиликал обоз до столицы.
Окончились, значит, мытарства птицы.
Да начались похождения Ерофея…
Сунулся в Зимний Дворец – схлопотал по шее:
«Куды, мол, лезешь с немытым рылом –
В калашный ряд?..» -
Спесь-то с писца и посбило.
Народ загребущий, - куда ни сунься – дерут;
Где в Шадринске гривенник, в Питере – рупь!
В обхождении никакого величия;
Такие же канцелярские крысы,
только столичные.
Однако, отвесимши, - какой уж не помню, поклон,
Прознал Ерофей, что надобно ему в Царское Село.

* * *

Глава шестая 

…Вот как то, гуляючи меж кустами жасмина,
О парижских модах размышляла Екатерина.
Благолепие, озеро, осень, настрой особый, -
При таковском раскладе отдыхать – 
уж больно способно.
Вдруг из кустов, как из табакерки – бес,
Вахлак неумытый, не спросясь, ей в ноги полез.
А подмышкой держит гуся живого:
«Дозвольте, ваше величество, молвить слово!

Повеленьем, значит, шадринского воеводы –
Доставил гусей вам…» -
А гусь-то, почуя воду,
Рванулся – и в озеро, крылья свои раскинув!
Ерофей – за ним.
По пути опрокинул Екатерину… 
Монархиня в гневе, а больше того – в перепуге;
Откуль ни возьмись, - налетели царские слуги.
Вразумивши его кулачищами под бока,
Пред монаршие очи поставили шадринского ходока.
Расспросивши, вынесла государыня решение:
«Дабы не было имени моему поношения,

Дать полсотни «горячих» обидчику.
Гусей же определите к птичнику.
А рецепты – повару, - на ужин отпробую…»
…Причесали писарю спину лозиной доброю,
Довезли до двора постоялого, где проживал;
Брякнулся он книзу брюхом и запереживал:
Не выполнил, дескать, наказ воеводин;
Да и сам, вишь, ощипан – гуся навроде… 
Лежит он,
обиженный гостеприимством царицы.
А во дворце между тем такое творится! –
Прибыл к аудиенции английских земель посол.
Тут же его, по обычаю, содют за стол,
И середь разносолов из всякой всячины
Подают по уральским рецептам гусятину.
Кедровыми орешками откормленная птица –
Буженины не хуже.
Любой гурман удивится.
Блюдо это посла привело в изумление. 
«Плиз, - говорит. –
Не будет ли вашего соизволения
На предмет коммерции обоюдовыгодной?»
И согласие таковское от государыни выторговал.

* * *

Глава седьмая

И – пошло-поехало! Даден был строгий приказ –
Непременно доставить к двору шадринского ходока.
Разыскали служивые Ерофея поротого,
И жандармским манером – хвать за ворот его!
Притащили, в чем был, в кабинет царицы, -
Приходи, мол, кума, после праздничка веселиться.
Скоренько допустили писца к властительной ручке,
Пожаловали его чином поручика,
Да сто рублей уплатили в качестве возмещения
За давешнее неделикатное обращение.
А затем предложили проявить старание
В сбыте шадринских гусей за русские украины.
Таким вот образом, всего за ночь,
Стал наш герой «Ерофей Иваныч»
А вернувшись к уральской своей природе,
Повелел величать себя «благородием».
Завел с купечеством прожекты всякеньки –
Особливо касаемые гусятинки.
Для решения коммерческой задачи
Денег в долг набрал - без отдачи –
У именитого купечества, - тем паче,
Что он при должности ноне, - нельзя иначе.

Ведь чиновники от веку на Руси – побирушки, -
Мало, вишь, им государственной кормушки.


* * *

Глава восьмая

…А следующим летом в Шадринске - городке
Гости калякали на аглицком языке.
Негоциантов съехалось – со всей Руси!
Хоть чего продадут, - только спроси.
И закрутилось в провинции торговое дело –
На лугу над Исетью - ярманка загудела.
Народные промыслы, мелочь иная - прочая, -
Коли есть деньга – выбирай, чего хочется.
Скоморохи – тары-бары, да растабары,
Каслинское литье, малахит, самовары;
Помидоры – огурчики, арбузы и прочие зелени, -
Но на первом месте – гуси, как велено.
И живая, и битая птица;
и гусенята, и яйца, -
Знай – торгуй, да с выручки загинай пальцы!

* * *

…А с аглицкой стороны навезли сукно,
Ароматные пряности, кофе, какаву, вино.
Да еще заморскую овощ –
картофелем прозывается, -
Божедомы окрестили ее «бесовские яйца».
И хоть смотрели на заморское яство с недоверием, -
На вкус новинку все-таки проверили.

Распробовали – а овощ-то скусен!
И пошел обмен – десять картошин за гуся.

* * *

…Сам Ерофей раздобрел за одно лето;
Ходил в мундире, со шпагой, при эполетах.
К тому же и на гусях нажился неплохо:
Не видя, рупь на копейку собрал по крохам.
Ведь где торговля – долго ли там до обману? -
Поживешь среди грязи – не уйдешь без изъяну.
Так и случилось в конце концов:
Стал бывший писец одним из именитых купцов.
К примеру, пригонит стадо гусей крестьянин, -
Ерофей торговаться с ним не станет.
«Отгони, мол, гусиков, братец, на двор…»
А уж тамо-тка и обдерет его, ровно вор.
Три алтына за гуся – цена твердая,
А он оглядит их, скосоротит морду:

«Ты, мол, братец, дерешь не по чину, -
Побойся бога, неотесанный мужичина!
Гусь питался водицей да травкой.
А это – не менее,
Чем самого Господа нашего володение,
Таким, мол, образом, на питье да на пище
Два алтына из трех на Бога и спишем…»
Мол, кесарю – кесарево, Богу – богово…
Обмишулит этак мужичка убогого,
Да другого «осчастливит», да третьего…
Зашумит обиженный –
со двора плетью его!
Кто и в суд пойдет – не отыщет управы, -
Ведь у кого деньга – у того и закон, и право.
Пойдет мужик от него в ближний кабак,
Да и пропьет с прибытку последний пятак.
Известно: на Руси ото всех болезней –
Нет «молочка от бешеной коровки» полезней.
Выпьешь с горюшка и полегчает будто;
А ведь будет еще и похмельное утро…

* * *

Глава девятая

…Так вот, копеечка за копеечкой –
Зазвенела деньга в мошне ерофеичьей.
И все бы хорошо, да такое дело:
Жадоба шадринских купцов одолела.

Мол, навар-то хорош;
можно сказать – отличный;
А сколько бы было – торгуй мы единолично?..
Посидели оне вечерком над бочонком бражки,
Сочинили к самодержице еще бумажку:
Дескать, так, мол, и так, -
ярманка – дело нужное.
Но хотелось бы наладить
эксклюзивное обслуживание;
Чтобы Шадринск и Англия, -
легше, мол, объясниться…
И, снарядив полсотней гусей,
Ерофея послали в столицу.
…И как знать, каково повернулось бы дело,
Кабы добрался посол до столичных пределов.
А причина неудачи евонной – одна:
Настали в России смутные времена.
И с гусиным стадом, в полушубке парчовом,
Угодил Ерофей прямо в воинство Пугачева.
Поелику по делам его люди знали,
То скоренько бунтовщики купчишку запеленали.
Хотели было судить его местные жители,
Да казаки решили отправить трофей предводителю.
Не посчитались ни с достатком, ни с именем, -
Везли его в клетке с гусаками и с гусынями.
Но Ерошка и тут оказал себя скаредом:
«К чему, дескать, стану я вас ущемлять обедом?
Вона скока со мной подходимой птицы! –
Чего же мне перед судом - те поститься?
Пожевать гусятинки напоследок –
мне утешение…» - 
Ну, чем не Соломоново решение?! 

* * *

…Зажарили к обеду гуся, -
сжевал он;
Утерся и погрустнел, - дескать, - мало!
На другой день – пару гусей откушать изволил,
Да заскорбел от жадности и того более.
На третий день подали ему трех гусей,
И приступил Ерофей Иваныч к трапезе сей.
…Два-то гуся летом прошли в утробу!
Отдохнул он, местечко подготовить чтобы.
Ведь в еде, как и в деле, нужна сноровка.
…Ел он этого гуся с чувством, с толком
и с расстановкой.
И – не доел! – Вроде бы самая малость –
Грудка да крылышки - на тарелке осталась.

Залег в своей клетке в углу на парчовую шубу,
Да и захрапел, оттопыривши губу.
Середь ночи колики на обжору напали;
Натянул он на себя пуховик – чрево парить.
А к утру обнаружилась недостача в обозе:
Пленник от жирной еды почил в бозе…
И в загробный мир с собой не забрал всего;
Осталась от покойника грязная шуба да вонь.

* * *

…Конец Ерофея, безусловно, мучительный, -
Однако же – нравоучительный.
Закончилось житие великого грешника,–
Впрочем, не я стал для него насмешником, -
Екатерина Великая, - помните,- 
с самого начала
«Шадринским гусем» мошенника величала.
Жил грешно, а умер смешно, купчина.
Впрочем, в энтом деле мы все одного чина, -
Только и радости, что перед смертью нажраться!
Мораль… 
А нужна ли мораль тут, братцы?..


КОНЕЦ

2003 г.

Владимир Ухватов

г. Самара

Следующий
Содержание

Предыдущий

Hosted by uCoz